«Лопухина была известна как светская женщина, модница, любительница балов и тому подобных развлечений, даже как кокетка, загубившая немало сердецкокетка, загубившая немало сердец». (с)
Некогда
Мать Натальи, Модеста (или, по-русски, «Матрёна») Монс, родом из самого знаменитого семейства Немецкой слободы: старшая из сестёр Монс, Анна, «кукуйская царица», была первой любовью юного царя Петра, правда, потом изменила ему, чем навлекла на себя государев гнев; брат, Виллим, служил при дворе. И вот младшая из сестер, Модеста-Матрёна, благодаря родству высоко вознеслась, вышла замуж за генерала Фёдора Николаевича Балка (тоже немца по происхождению, лютеранина), ныне – московского генерал-губернатора; была она в своё время статс-дамой при императрице Екатерине I.
А Наталья Фёдоровна, урождённая Балк, пошла по стопам матери. Когда в 1716 Пётр выдал замуж племянницу Екатерину Иоанновну (старшую сестру Анны Иоанновны), семнадцатилетняя Наталья сопровождала ту в Мекленбург. Год спустя она вернулась в Россию, и, по желанию императора, была выдана замуж за наследника древнего знатного рода, Степана Васильевича Лопухина (двоюродного брата бывшей царицы Евдокии Лопухиной, опальной первой жены Петра). Как прихотливо в сём браке две ниточки в узел связались, одна ведёт от первой супруги императора, вторая – от первой возлюбленной...
Менять веру Наталья Фёдоровна, отныне не Балк, а Лопухина, не пожелала, осталась лютеранкой – сие возможно, главное, чтобы детей крестили в православие. Дети в браке есть... А вот супружеской любви нет. Степан Васильевич жену обожает, ни в чём не стесняет, а она вертит им, как хочет. И только она – так-то Лопухин нрава тяжелого!
Наталья Фёдоровна, как и положено жене, была с ним рядом в горести. Горесть, правда, вызвана была мужскою глупостию... В 1719 сын царя Петра от второго брака умер, не дожив до четырёх лет. И тогда внук Петра, от сына от первого брака, будущий Пётр II, за которого, как за своего родича, горой стояли Лопухины, опять стал единственным наследником. На радостях все Лопухины напились, а Степан Васильевич не сдержался и расхохотался прямо в церкви, на отпевании. Гнев Петра был ужасен – однако ж его можно понять! И всё семейство Степана – и его, и Наталью, и всех их детей сослали в Кольский острог.
Благодаря хлопотам Монсов и Лопухиных через несколько лет их вернули, сначала в Москву, потом в Петербург. Но в 1724 случилось новое несчастье: Виллим Монс, дядя Натальи Фёдоровны (ах, каким красавцем он был! это у них семейное), стал любовником второй супруги Петра, Екатерины, был разоблачён и казнен. Пострадала и мать Натальи, статс-дама императрицы: Модесту били на площади кнутом и сослали в Тобольск.
Вспоминать о том времени Наталья Фёдоровна не любит. Не любит, слышите?
Ныне
Ныне же Лопухины живут спокойно. Степан Васильевич ожидает, что получит должность кригскомиссара по морской части в ранге вице-адмирала. При дворе он появляется редко – некогда ему. А вот Наталья Фёдоровна, ставшая первой придворной дамой императрицы Анны Иоанновны, тому и рада. И нечего супругу при дворе делать! Особенно, ежели супруга блистает на балах и праздниках, демонстрируя умопомрачительное декольте.
Ни для кого не секрет, что уже не первый год есть у неё амант, обер-гофмаршал граф Рейнгольд Густав фон Лёвенвольде, кавалер блистательный и щедрый, с которым ей не так скучно, как с законным мужем. Однако по сторонам Наталья Фёдоровна всё равно поглядывает, да и молоденького пажа от себя не отпускает. Ибо воздыхателей, как известно, много не бывает!
Наталье Фёдоровне уж за тридцать, но она по-прежнему хороша. Знакомые находят, что она ничуть не изменилась со времени своей молодости. «Толпа вздыхателей, увлеченных фантазией, постоянно окружала красавицу Наталью; с кем танцевала она, кого удостаивала разговором, на кого бросала даже взгляд, тот считал себя счастливейшим из смертных. Молодые люди восхищались её прелестями, любезностями, приятным и живым разговором, старики также старались ей нравиться; красавицы замечали пристально, какое платье украшала она… старушки рвались с досады, ворчали на мужей своих, бранили дочек…»
Не браните дочек. Пусть лучше они у неё учатся. Учатся тому, как быть красавицей.
Некогда
Мать Натальи, Модеста (или, по-русски, «Матрёна») Монс, родом из самого знаменитого семейства Немецкой слободы: старшая из сестёр Монс, Анна, «кукуйская царица», была первой любовью юного царя Петра, правда, потом изменила ему, чем навлекла на себя государев гнев; брат, Виллим, служил при дворе. И вот младшая из сестер, Модеста-Матрёна, благодаря родству высоко вознеслась, вышла замуж за генерала Фёдора Николаевича Балка (тоже немца по происхождению, лютеранина), ныне – московского генерал-губернатора; была она в своё время статс-дамой при императрице Екатерине I.
А Наталья Фёдоровна, урождённая Балк, пошла по стопам матери. Когда в 1716 Пётр выдал замуж племянницу Екатерину Иоанновну (старшую сестру Анны Иоанновны), семнадцатилетняя Наталья сопровождала ту в Мекленбург. Год спустя она вернулась в Россию, и, по желанию императора, была выдана замуж за наследника древнего знатного рода, Степана Васильевича Лопухина (двоюродного брата бывшей царицы Евдокии Лопухиной, опальной первой жены Петра). Как прихотливо в сём браке две ниточки в узел связались, одна ведёт от первой супруги императора, вторая – от первой возлюбленной...
Менять веру Наталья Фёдоровна, отныне не Балк, а Лопухина, не пожелала, осталась лютеранкой – сие возможно, главное, чтобы детей крестили в православие. Дети в браке есть... А вот супружеской любви нет. Степан Васильевич жену обожает, ни в чём не стесняет, а она вертит им, как хочет. И только она – так-то Лопухин нрава тяжелого!
Наталья Фёдоровна, как и положено жене, была с ним рядом в горести. Горесть, правда, вызвана была мужскою глупостию... В 1719 сын царя Петра от второго брака умер, не дожив до четырёх лет. И тогда внук Петра, от сына от первого брака, будущий Пётр II, за которого, как за своего родича, горой стояли Лопухины, опять стал единственным наследником. На радостях все Лопухины напились, а Степан Васильевич не сдержался и расхохотался прямо в церкви, на отпевании. Гнев Петра был ужасен – однако ж его можно понять! И всё семейство Степана – и его, и Наталью, и всех их детей сослали в Кольский острог.
Благодаря хлопотам Монсов и Лопухиных через несколько лет их вернули, сначала в Москву, потом в Петербург. Но в 1724 случилось новое несчастье: Виллим Монс, дядя Натальи Фёдоровны (ах, каким красавцем он был! это у них семейное), стал любовником второй супруги Петра, Екатерины, был разоблачён и казнен. Пострадала и мать Натальи, статс-дама императрицы: Модесту били на площади кнутом и сослали в Тобольск.
Вспоминать о том времени Наталья Фёдоровна не любит. Не любит, слышите?
Ныне
Ныне же Лопухины живут спокойно. Степан Васильевич ожидает, что получит должность кригскомиссара по морской части в ранге вице-адмирала. При дворе он появляется редко – некогда ему. А вот Наталья Фёдоровна, ставшая первой придворной дамой императрицы Анны Иоанновны, тому и рада. И нечего супругу при дворе делать! Особенно, ежели супруга блистает на балах и праздниках, демонстрируя умопомрачительное декольте.
Ни для кого не секрет, что уже не первый год есть у неё амант, обер-гофмаршал граф Рейнгольд Густав фон Лёвенвольде, кавалер блистательный и щедрый, с которым ей не так скучно, как с законным мужем. Однако по сторонам Наталья Фёдоровна всё равно поглядывает, да и молоденького пажа от себя не отпускает. Ибо воздыхателей, как известно, много не бывает!
Наталье Фёдоровне уж за тридцать, но она по-прежнему хороша. Знакомые находят, что она ничуть не изменилась со времени своей молодости. «Толпа вздыхателей, увлеченных фантазией, постоянно окружала красавицу Наталью; с кем танцевала она, кого удостаивала разговором, на кого бросала даже взгляд, тот считал себя счастливейшим из смертных. Молодые люди восхищались её прелестями, любезностями, приятным и живым разговором, старики также старались ей нравиться; красавицы замечали пристально, какое платье украшала она… старушки рвались с досады, ворчали на мужей своих, бранили дочек…»
Не браните дочек. Пусть лучше они у неё учатся. Учатся тому, как быть красавицей.